Kejow: wywiad z doradcą Zarządu Gazprombanku

Kejow: Jakiej wielkości jest budżet inwestycyjnygazociągu „North Stream”?

Andriej Konoplianik (doradca Zarzadu Gazprombanku): Nie wiem, gdyż nie znam stosownych dokumentów. Aby odpowiedzieć na to pytanie, trzeba znać techniczno-ekonomiczne uzasadnienie projektu, trzeba tę dokumentację przeczytać i przeanalizować.Ja takiej możliwości nie mam, a więc wysokości budżetu nie znam.

K.: Czy Rosja i Gazprom, dążą do utworzenia swego rodzaju „gazowego OPEC”? Na przykład wtedy, kiedy już powstanie gazociąg „North Stream” dochodzący w pobliże Rostocka, czy Rosja zechce wykorzystać Hub Baumgarten, aby doprowadzić do kształtowania się cen gazu na rynku europejskim poprzezrodzaj giełdy?

A.K.: Jeśli właściwie zrozumiałem, to jest tu zawartych kilka pytań w jednym. Czy Rosja chce stworzyć „gazowy OPEC”? Nie, Rosja nie chce tworzyć „gazowego OPEC”, Rosja jest przecież jednym z założycieli organizacji Forum Państw Eksporterów Gazu (Gas ExportingCountries Forum). Wyrażenie „gazowy OPEC” jest z mojego punktu widzenia całkowicie nieprawidłowe, gdyż stwarza absolutnie nieprawidłowe skojarzenia i konotacje. OPEC to organizacja skupiająca kraje eksportujące ropę naftową i jej głównym narzędziem służącym regulacji cen tego surowca jest kwotowanie dostaw na rynek. Otóż – co możliwe w stosunku do ropy naftowej nie jest możliwe w stosunku do gazu, dlatego nie może być mowy o żadnym kwotowaniu dostaw gazu przez naszą organizację. Tak różnorodne kraje, jak te, które utworzyły Forum Państw Eksporterów Gazu, nie mogą prowadzić wspólnie uzgodnionej polityki ograniczania, czy w jakiś inny sposób zmieniania ilości dostaw surowców paliwowych, to niemożliwe. To co te państwa mogą zrobić i jestem absolutnie przekonany, że zrobią – to spróbować pogłębić jednolite pojmowanie mechanizmów kształtujących ceny paliw na rynku, tworzyć wspólne programy inwestycyjne, starać się określić poziom przedsięwzięć, koszt ich realizacjii tak dalej. Ale w żadnym razie nie będą usiłowały ograniczać dostaw, gdyż w przypadku rozpoczęcia długoterminowych projektów dostarczania gazu są to miliardy dolarów i czymś trzeba się za nie wypłacić. Gaz zaś jest o wiele bardziej kapitałochłonny niż w przypadku projektów dotyczących ropy naftowej. Tak więc w tej sytuacji nie można osłabiać własnej gospodarki wychodząc z jakichśmitycznych założeń. Co więcej - mówiłem o tym w swym dzisiejszym wystąpieniu – kształtowanie się cen gazu na rynkach, gdzie istnieją kontrakty długoterminowe ma całkowicie przejrzysty charakter. Cena gazu związana jest z kosztem eksploatacji zasobów surowców energetycznych. Oznacza to, że gaz musi być konkurencyjny cenowo wobec innych źródeł energii. Dlatego nie można dowolnie ustalać cen na gaz, opierając się tylko na wyobrażeniach państw-producentów, nie biorąc pod uwagę nie tylko interesów państw-konsumentów, ale i realnej sytuacji na rynku tego czy innego kraju-konsumenta. Tak więc ceny na gaz zawsze będą odbiciem koniunktury, jaka ustaliła się na rynkach krajów-konsumentów. I właśnie zbadanie tych mechanizmów i ich zrozumienie będzie jednym z zadań Forum Państw Eksporterów Gazu. Jestem kategorycznie przeciwny, kiedy dla uproszczenia mówi się o Forum jako „gazowym OPEC”, gdyż od razu powoduje to nieprawidłowe rozumienie tego, co ta organizacja może robić i co będzie robić.

K.: Istnieje koncepcja stworzenia europejskiego gazociągu i za przykładem formowania cen gazu w Anglii, czy też przez Hub Henry w USA (New York Mercantile Exchange, NYMEX) stworzyć w Europie giełdę gazu.
 

A.K.: Cóż, w charakterze odpowiedzi na to pytanie proponowałbym moją dzisiejszą prezentację, gdyż była ona w całości poświęcona temu, że nader sceptycznie oceniam możliwość utworzenia w przedziale najbliższych 5-10 lat w kontynentalnej Europie takiego modelu kształtowania cen gazu, jaki istnieje w Wielkiej Brytanii czy USA. Kiedy jeszcze pracowałem w Brukseli, w 2007 r. Wydaliśmy opracowanie „Cena energetyki”, w którym staraliśmy się to wykazać. Omawialiśmy tę kwestię z państwami-członkami Unii Europejskiej i jak sądzę przekonaliśmy je, że przypadek USA czy Wielkiej Brytanii jest raczej wyjątkiem od reguł, niż regułą. Europa, która w znaczącym stopniu zaspokaja swoje zapotrzebowanie na gaz dostawami spoza Unii Europejskiej, rozpoczyna eksploatację kolosalnych złóż surowcowych w wielkiej odległości od rynku opartego na ogromnie kapitałochłonnych projektach i nie podlegającego jurysdykcji UE. W tej sytuacji Europa może raczej liczyć na zaadaptowanie istniejących już długoterminowych gazowych kontraktów eksportowych, opartych na tak zwanym „modelu Groningen”, opracowanym przez Holendrów w 1962 r. i odtąd realizowanym w całej Europie. Cały rynek europejski został stworzony właśnie dziękitemu, że były realizowane kontrakty oparte na tym właśnie modelu. I dzisiejsze kształtowanie się cen gazu może następować albo w ramach tych kontraktów, albo według cen The National Balancing Point w Wielkiej Brytanii, a to ostatnie oznaczałoby zamianę wielce stabilnego zaopatrzenia energetycznego Europy na wielce niestabilny segment rynku. Dlaczego mówię – niestabilny? Dlatego, że rynek oparty na spot price, jaki stworzono w Wielkiej Brytanii, jest wprawdzie najbardziej zrównoważony w porównaniu z giełdami lub centrami handlu „spot” istniejącymi w kontynentalnej Europie, ale i tak za mało na to, by można go uznać za stabilnie zrównoważony według istniejących kategorii. Istnieje określający to parametr, zwany „czorn”, wyrażony w postaci ułamka, gdzie w mianowniku wpisuje się realne dostawy z tego czy innego centrum handlowego, zaś w liczniku – całość kontraktów zawartych w tym centrum. Im większy jest wskaźnik „czorn”, tym bardziej dany rynek uważany jest za zrównoważony. Uważa się, że od poziomu „czorn” równego 15 można dany rynek traktować jako mniej więcej zrównoważony. To, co poniżej 15 jest absolutnie niezrównoważone. Otóż poziom „czorn” dla najbardziej zrównoważonego rynku świata, czyli giełdy towarowej w Nowym Jorku, gdzie handluje się ropą naftową, czy raczej mieszanką o nazwie West Texas – wynosi mniej więcej 700, ale już dla Hub Henry, o którym pan mówił, czyli podstawowego rynku spotowego USA – waha się w granicach od 30 do 100. A „czorn” dla The National Balancing Point w Wielkiej Brytanii dopiero teraz dociera do poziomu 15. „Czorny” wszystkich centrów handlu spotowego w kontynentalnej Europie średnio osiągają poziom około 3. Oznacza to, że wszystkie giełdy, powstające do tej pory w Europie kontynentalnej są absolutnie niezrównoważone. To z kolei oznacza, że każdy nowy projekt, każde nowe dostawy, każda zmiana na rynku będzie bardzo mocno wpływać na amplitudę cen gazu. Tak więc ani konsument, ani wytwórca nie będą dysponowali wyrazistymi długoterminowymiwskaźnikami cenowymi i nie będą mieli jasnego wyobrażenia o tym, w którą stronę będą zachodziły zmiany. Będą więc zależne od popularności i mnóstwa przypadkowych czynników. Dlatego nie leży to w interesach Europy, zarówno jako konsumenta, jak i wytwórcy – przecież sporo gazu wytwarza sama, choćby w Holandii, czy Norwegii. Europa jako importer gazu dostarczanego rurociągami i skroplonego nie ma dziś żadnego interesu w przeprowadzaniu zmian w kształtowaniu cen gazu na mechanizmy krótkoterminowe, które służą jedynie spekulantom giełdowym; owszem, bez wątpienia zwiększają one konkurencję wśród graczy na tym rynku, ale jej zwiększenie nie jest korzystne dla konsumentów, a jedynie dla pośredników w handlu gazem. Dlatego wnioskiem z mojej dzisiejszej prezentacji i odpowiedzią na pańskie pytanie jest co następuje: dziś rynek kontynentalnej Europy nie jest gotów poważnie rozpatrywać możliwość wprowadzenia konkurencyjności dostaw jako mechanizmu kształtowania cen, ale czynnik ten koniecznie powinien być brany pod uwagę jako jeden ze składników formuły kształtowania cen gazu, która oparta jest na cenach mogących go zastępować innych surowców energetycznych. Należy włączyć w to również wpływ cen spotowych na gaz dostarczany spoza Europy, jak i wszystkich cen spotowych formowanych na tych znajdujących się w niemowlęcym wieku centrach handlu spotowego Europy kontynentalnej czy brytyjskiego The National Balancing Point. To znaczy, powinny one być brane pod uwagę pod jakimś względem w formule kształtowania cen, ale w żadnym razie nie mogą być jedyną alternatywą dla kontraktów długoterminowych i uniwersalnym mechanizmem kształtowania cen gazu w Europie kontynentalnej.Przyniosłoby to jej bowiem więcej strat niż zysków.

 

Rozmawiał - Kejow

Tłumaczenie - Jerzy Lubach

Opublikował - Cezary Krysztopa

 

---------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------

Вопрос( Kejow):

Вопрос в том, сколько будет стоить инвестиционный бюджет “North Stream” (Северный поток)?
 

Ответ(Андрей А. Конопляник):

Не знаю, потому что я не знаком с этими документами. Для того, чтобы ответить какова будет стоимость, нужно знать технико-экономическое обоснование. Нужно его читать, видеть, нужно его анализировать, нужно быть с ним согласным. Я такой возможностью не располагаю, поэтому я не знаю ответа на Ваш вопрос..
 

Вопрос( Kejow ):

Россия и ГАЗПРОМ хотели бы создать, например, „газовый [ОПЕК]OPEC”. После открытия трубопровода „NorthStream” ближеPостока, Россия может назначить такую специальную цену, например какHubBaumgarten, чтобы сделать цены на европейском рынке, как на бирже.
 

Ответ(Андрей А. Конопляник):

Если я правильно понял, у Вас сразу несколько вопросов в одном. Вы говорите, что Россия хочет создать „газовыйOPEC”. Россия не хочет создать „газовыйOPEC”, Россия является одним из учредителей объединения, которое называют Форум стран экспортеров газа. Слово „газовыйOPEC” здесь с моей точки зрения неправильное, потому что создает абсолютно неверные конoтации, абсолютно неверные ассоциации. ОPEC[ОПЕК]– это организация стран экспортеров нефти, основным инструментом которого в регулировании цен является квотирование поставок на рынок. Однако то, что можно сделать в отношении нефти (например, хранение), нельзя делать в отношении к газу (это потребует затрат совершенно другого уровня), поэтому ни о каком квотировании уровней добычи газа силами этой организации речи быть не может. Не могут эти страны, столь разнородные, которые явились учредителями организации «Форум стран экспортеров газа» проводить согласованную политику по ограничению или по каким-то образом изменению поставок углеводородов, даже если бы они этого хотели. Это невозможно по технологическим и экономическим причинам.

То, что они будут делать, в этом я абсолютно убежден, они будут пытаться улучшить единое понимание механизмов ценообразования на рынке, инвестиционных программ стран-участниц, чтобы понять какое влияние – когда и в каких масштабах – эти проекты могут оказать на те или иные рынки газа, то есть пытаться понять, какой может быть объем предложения газа, сколько это будет стоить и так далее. Но ни в коем случае не пытаться ограничивать поставки, потому что, если Вы начали финансировать тот или другой долгосрочный капиталоемкий проект по поставкам газа – это многие миллиарды долларов затрат и Вам нужно его окупать. При этом страна-собственник невозобновляемых энергоресурсов

(газа) стремится получить максимальную ренту от освоения этих ресурсов в долгосрочном плане, то есть получить максимальную приемлемую для потребителя цену от его реализации, причем не завышенную цену, а такую, чтобы потребитель был заинтересован продолжать использование именно этого энергоресурса, а не переходить на его заменители, то есть конкурентные виды топлива.

Газ гораздо более капиталоемкий продукт, чем нефть, особенно с учетом транспортной составляющей, и особенно если его транспортировка осуществляется в сжиженном виде, и поэтому окупаемость газовых проектов требует более устойчивых потоков экспортной выручки в долгосрочном плане, чем для проекта нефтяного. Поэтому производители газа не могут ухудшать свою собственную экономику из-за неких мифических соображений, которые приписываются «злокозненным» экспортерам газа, будь-то страны или компании. Более того, я сегодня говорил в своем выступлении, что ценообразование на газ на рынках - там, где работают долгосрочные контракты - имеет совершенно прозрачный экономически обоснованный механизм. Цена газа привязывается к цене конкурирующих с газом энергоресурсов. То есть газ должен быть конкурентоспособен с другими источниками энергии.

Невозможно произвольно устанавливать цены на газ, исходя из каких-то соображений только государствa-производителя, не принимая во внимание интересы государствa-потребителя и реальную ситуацию на рынке той или иной потребляющей страны. Поэтому цены на газ всегда будут отражать ту конъюнктуру, которая сложилась на рынке именно стран потребителей, ибо финансирование любого крупномасштабного проекта по добыче газа в странах-производителях начинается с подписания долгосрочного контракта на его поставку в страны-потребители, то есть с изучения уровня и тенденций спроса в государствах-потребителях. Исследование, понимание этих механизмов и тенденций, будет одной из задач Форума стран экспортеров газа, чтобы, в первую очередь, избежать неверных или недостаточно обоснованных многомиллиардных инвестиционных решений, которые могут иметь негативные последствия для экономик этих государств и привести к нерациональному использования их невозобновляемых природных ресурсов.

Мне категорически не нравится, когда для упрощения говорят „газовыйOPEC”, потому что это сразу формирует неправильное понимание, что может делать эта организация – Форум стран экспортеров газа, - или что она будет делать.
 

Вопрос (Kejow):

Есть такая концепция, чтобы сделать европейский газовый трубопровод и на примере модели ценообразования на газ в Англии создать биржу газа в Европе, как это делает в СШАHubHenry.
 

Ответ (Андрей А. Конопляник):

Понял. На этот вопрос в качестве ответа я бы предложил свою сегодняшнюю презентацию (если она не будет представлена на веб-сайте организаторов конференции, то она в любом случае будет размещена на моем веб-сайте <http://www.konoplyanik.ru/speeches/100118-Konoplyanik-Gas%20Forum-Warsaw.pdf>), в которой я пытался обосновать, почему именно я весьма скептически оцениваю в обозримой перспективе (скажем, пяти или десяти лет) возможность организации в континентальной Европе той же модели ценообразование на газ, которая организована в Великобритании и/или в Соединенных Штатах Америки. Когда я еще работал в Брюсселе в Секретариате Энергетической хартии (с 2002 по 2008 г. я был заместителем Генерального секретаря этой организации), мы выпустили в 2007 году исследованиe- я на него сегодня ссылался - под названием „Цена энергии: международные механизмы ценообразования на нефть и газ” (доступно на веб-сайте Секретариата по адресуwww.encharter.org). В нем мы постарались показать (а затем, когда мы обсуждали этот вопрос со странами-участницами Договора к Энергохартии, я думаю, мы убедили их в нашей правоте, ибо страны согласовали выпуск этой книги), что случай США и случай Великобритании – это скорее исключение из правил.

Европа, которая в значительной степени обеспечивается поставками газа не изнутри Европейского Союза, а извне его, зависит от разработку нескольких огромных по запасам и колоссальных по инвестициям в их освоение месторождений, находящихся на большом розртаянии отевропейского рынка. Таким образом газоснабжение Европы по объективным причинам опирается на огромные капиталоемкие проекты, которые не подпадают под юрисдикцию Европейского Союза. Европе в этой ситуации следует рассчитывать скорее на адаптацию существующих долгосрочных экспортных газовых контрактов, построенных, по так называемой «Гронингенской модели», которая было предложена в 1962 году Нидерландами и с тех пор реализуется в континентальной Европе. Весь европейский рынок, вся европейская система газоснабжения была создана за счет того, что реализовывались именно такие – долгосрочные - контракты, построенные на базе именно этой модели, которые сегодня продолжают играть основную роль в газоснабжении Европы. Сегодня ценообразование в рамках этих контрактов не может быть переведено на цены «Национальной точки балансирования» (TheNationalBalancingPoint)Великобритании, как иногда предлагается. Помимо возникающих огромных юридических сложностей, это означало бы передать надежное устойчивое энергоснабжение Европы в зависимость от очень неустойчивого сегмента рынка.

Почему я говорю о рынке газа Великобритании как о неустойчивом? Потому что тот спотовый (Spot price) рынок (рынок разовых сделок), который создан сегодня в этой стране, он, конечно, самый ликвидный по сравнению с теми биржами или центрами спотовой торговли, которые используются в континентальной Европе. Но он является намного менее ликвидным, чем требуется, для того, чтобы относить тот или другой рынок к категории устойчиво ликвидных. Есть такой параметр-показатель, называется – „черн” (от англ. –churn), он является дробью, где в знаменателе – реальные поставки с той или другой торговой площадки, а в числителе – объем контрактов, заключенных на этой торговой площадке. И чем больше показатель „черн”, тем более ликвидным считается рынок.

Считается, что начиная с уровня „черн”, равного пятнадцати, Вы можете начать рассматривать этот рынок как более-менее ликвидным. То, что ниже пятнадцати – не ликвидно абсолютно. 15 – это минимальный порог ликвидности рынка. Самый ликвидный рынок в мире для товаров топливно-сырьевой группы – это рынок сорта нефти, которая называется Западно-техассская смесь, на Нью-Йоркской товарной бирже. Уровень «черн» для этой нефти составляет примерно 700. „Черн” дляHubHenry(центра спотовой торговли газом в США), о чем Вы говорили, колеблется в пределах от 30 до 100. „Черн” (от англ. –churn), в национальной точке балансирования (центре спотовой торговли Великобритании) только сейчас выходит на уровень 15.

„Черны” всех центров спотовой торговли в континентальной Европе в среднем находятся на уровне 3 или около него. То есть все биржи и центры спотовой торговли газом, которые пока формируются в континентальной Европе, пока абсолютно не ликвидные. Это означает, что любой новый проект, любые новые поставки, любое какое-то изменение на рынке будет очень сильно влиять на амплитуду колебаний цен. Это означает, что ни потребители, ни производители не будут иметь четких долгосрочных ценовых ориентиров, и не будут иметь четкого представления о том, по какому направлению и на каком уровне будет двигаться цены на газ. Они будут зависеть от массы случайных факторов.

Поэтому не в интересах Европы как потребителя и Европы как производителя (потому что много газа она производит сама — возьмемНидерланды или Норвегию) переходить сегодня на те механизмы ценообразования, которые являются краткосрочными, которые служат в основном интересам биржевых спекулянтов, которые да, безусловно, увеличивают конкуренцию среди игроков на этом рынке, но эта конкуренция, которая не во благо потребителей и не во благо продавцов, эта конкуренция, которая только во благо перепродавцов.

Поэтому выводом моей презентации сегодня и ответом на ваш вопрос является следующее: не готов сегодня рынок континентальной Европы к тому, чтобы всерьез рассматривать возможность внедрения конкуренции «газ-газ» в качестве основного механизма ценообразования, но этот фактор обязательно должен учитываться, как один из ингредиентов формулы ценообразования в рамках контрактов разной срочности. Речь идет о формуле ценообразования, которая привязывает цены на газ к ценам его заменителей, к ценам его конкурентов. В состав этих ингредиентов должны быть введены - и будут введены, на мой взгляд - и спотовые цены на поставки сжиженного природного газа (СПГ), которые приходят в Европу извне, и все спотовые цены, которые формируются на вот этих новых, пока находящихся в младенческом возрасте центрах спотовой торговли в континентальной Европе и в «Национальной Точке Балансирования» (едином центре спотовой торговли газом Великобритании). То есть, они должны учитываться с каким-то удельным весом в формуле, но ни в коем случае не быть единственной альтернативoй долгосрочным контрактам и универсальным механизмом ценообразования на газ для континентальной Европы. Иначе это приведет к большим потерям для всех.