Константин Великий и св. Елена на фресках Яна Кубена в костеле В

 

 

Константин Великий и св. Елена на фресках Яна Кубена в костеле Вознесения Святого Креста в Бжеге

 

Несколько лет назад в своем скромном реферате «Иконография Константина Великого и св. Елены в Опольской Силезии», который был зачитан наIV Симпозиуме «Ниш и Византия», прошедшем в июне 2005 г., я отметил, что «в культурной тождественности Опольской Силезии, объединяющей в себе часть земель, ранее относящихся к Нижней Силезии (земля бжеская, нышская и намысловская), с сельскохозяйственными землями западной Верхней Силезии, кроме доминирующих сегодня польских, немецких и моравских элементов, мы замечаем также довольно богатое наследие Древнего Рима[1]. Частью этого необычайно ценного духовного наследия являются, несомненно, изображения императора Константина Великого и его матери св. Елены, находящиеся в костелах Опольской земли и на территории епархиального костела на горе св. Анны»[2]. В подтверждение истинности этой тезы ниже я приведу несколько слов  о прекрасных фресках авторства силезийского художника – иезуита Яна (Иоанна) Кубена, которые находятся в костеле Вознесения Святого Креста в Бжеге и среди которых есть изображения императора Константина Великого и св. Елены, как покровителей почитаемых реликвий Честного Креста.     

 

***

            Первые члены Общества Иисуса (Georg Klein иElias Nentwig) прибыли в Бжег в День Святой Троицы – 1 июня 1681 г. Вскоре они организовали ораторию и школу[3]. Симпатии жителей города к протестантизму и финансовые проблемы стали причиной того, что только через пятьдесят лет бжегские иезуиты решились на строительство нового костела.  Место под строительство выбирали старательно. Ранее здесь стоял доминиканский храм Святого Креста, разрушенный протестантами в 1525 г. Новое покровительство – Вознесения Святого Креста – сознательно относилось к первоначальному, акцентируя триумфальное возвращение католицизма на силезийскую землю. Так об этом пишет А.Жаба: «Костел был построен в неспокойные и трудные для Силезии времена. После смерти последнего из Пястов в 1675 году Бжег перешел в руки Габсбургов. В 1681 году здесь появились первые иезуиты, но активные действия, направленные на строительство нового иезуитского храма были предприняты только в 1727 году. Тогда же был приобретен участок под строительство, а главный архитектор и консультант по вопросам искусства в чешской провинции ордена иезуитов Кристоф Тош (Christoph Tausch (1673 – 1731)) на месте, в Бжеге, это месторасположение утвердил. В 1733 году был заказан проект у Ёзефа Фрица (Joseph Frisch (умер в 1745)), который в 1734 году был утвержден генералом ордена. В 1735 г. торжественно заложен краеугольный камень, а в 1738 году объект был уже накрыт. В  1739-1745 гг.  выполнены внутренние и отделочные работы, хотя объект использовался по назначению уже с 1740 года. Костел был освящен в 1746 году. […] Готовый объект отличался от запроектированного. Различия были и во внешнем виде и во внутреннем убранстве […]. Характер внутреннего убранства создают, прежде всего, фрески Иоанна (Яна) Кубена (1697 – 1770). Особого внимания заслуживают иллюзионистические художественные пространства, называемые квадратурами. В этих пространствах разыгрываются сцены, значение которых не всегда однозначно […]»[4]. Интересны использованные художником романистические мотивы, а в особенности сцены из жизни императора Константина Великого.

            Костел Вознесения Святого Креста в Бжеге за свою историю многократно модернизировался. В 1856 г. были надстроены башни, в 1947 – 1948 годах проведен комплексный ремонт крыши в рамках восстановления разрушений послеII Мировой войны, а в 2009 году была произведена замена кровельного покрытия крыши[5].

            Автором прекрасных фресок в костеле является Ян Кубен, скромный иезуитский монах. Так  о нем пишет чешская исследовательница Петра Оуликова (Petra Oulikova): «Иоанн (Ян) Кубен, иезуитский священник и художник, стал известен, прежде всего, как художник фиктивной архитектуры. Он родился 15 декабря 1697 г. в Быстшице Клодской, его отцом был портной Франц Кубен (Franz Kuben). Ян закончил Иезуитскую Гимназию в Ополе. В Общество Иисуса он вступил под влиянием театрального представления «Победа креста в Индии», подготовленного учениками риторики местной гимназии. Главная мысль этой драмы «Иди и делай то, что я» оказала на него такое впечатление, что 27 сентября 1719 г. он вступил в ряды Общество Иисуса. Духовные азы Ян постигал во время двухлетнего послушничества в Брно. Первые монашеские обеты он принес 28 сентября 1721 г. в Оломуньце, где позже изучал философию (1722-1724) и теологию (1725-1728). После третьего курса теологии 20 сентября 1727 г. оломунецкий еписком Франц гр. Брайда (Franz J. hr. Braida) посвятил его в священники. В 1728 году после окончания теологического факультета Кубен начала работу как священник и художник в служении иезуитскому ордену. По поручению своего начальства он пребывал в различных местах в Чехии и на Силезии. Когда в 1766 году была образована самостоятельная силезийская провинция Общества Иисуса, Кубен пребывал в иезуитской коллегии в Ополе. Там он провел остаток своей жизни. Умер 18 октября 1771 г.»[6]      

            И далее: «Информация о фресках Кубенаartem plasticam imitante (имитирующих художественное искусство) впервые появилась в 1729 г. в трапезной иезуитской коллегии в Ополе. Там он расписал часовню, а на место паломничества в Пекарах представил на алтарь икону св. Розалии. Значительно большее значение имело, однако,  его пребывание во Вроцлаве в 1731-1733 гг. Здесь после смерти иезуитского коадьютора Кристофа Тоша (Christoph Tausch (1673 – 1731)) он принял на себя руководство строительством коллегиума и Леопольдинского Университета. Во Вроцлаве расписал некоторые лекционные залы, меньшие оратории Марианской Конгрегации, посвященные Успению Девы Марии, которые служили в качествеaudytorium theologicum. Прежде, чем по собственному желанию он ушел в пражский Клементинум, центр старейшего и крупнейшего коллегиума в чешской провинции Общества Иисуса, он успел декорироватььauditorium comicum – театральный зал. Фрески в театральном зале представляли императора КарлаVI и персонификацию четырех сторон света. Все эти рисунки на стенах были уничтожены во время бомбардировки Вроцлава под конецII Мировой войны.

            В Клементинум, в Старом городе Праги, Иоанн Кубен пребывал в 1733 – 1738 гг. В самом коллегиуме расписал несколько помещений. Больше всего работы ждало его по расписыванию костела св. Клеменса в Одоленой Воде (OdolenаVodа) возле Праги (1735-1738). Только недавно идентифицирована как творение Кубена иллюзионистическая главная икона в костеле св. Франциска Ксаверия в Опажанах в южной части Чехии. Этот костел относился также к пражскому старогородскому коллегиуму.

            В конец 1738 года Кубен оставил Прагу и отправился в Опаву, а затем Вамбежиц, которые относились к коллегиуму в Легнице. В обоих этих местах он пробыл только год. Нет информации, появились ли в это время какие-либо художественные творения. В 1741 – 1746 гг. пребывал в резиденции в Бжеге, принадлежащей вроцлавскому коллегиуму. Там он создал свое самое великое творение – монументальную декорацию костела Вознесения Святого Креста. Кубен написал не только фрески на сводах пресвитерии и главного нефа, на боковых часовнях и на эмпорах, фиктивный главный алтарь, а также – как и в Одоленой Воде (Odolena Voda)  – алтарные иконы. Сохранилась только икона св. Семейства во главе со св. Иосифом, первоначально предназначенная для часовни св. Иосифа, а сегодня размещенная в часовне св. Франциска Ксаверия.

            Из Бжега отец Кубен был переведен в Ополе, где в 1747-1748 гг. преподавал в тамошней гимназии и руководил латинской Марианской Конгрегацией. Последующие три года (1749 – 1752) был настоятелем и экономом в доме миссии в Тарновских Горах.  С 1752 года до самой своей смерти в 1771 году снова пребывал в Ополе. Нет никакой информации относительно его художественной деятельности в это время. Похоже, он не создал уже ни одного великого творения, поскольку в каталоге вновь образовавшейся силезийской иезуитской провинции в 1755 году появляется как физически слабый мужчина”[7].          

 

***

           

            Любуясь прекрасным творением Я. Кубена[8] в бжегском костеле, следует отметить, что эти полихромии являются единственным сохранившимся в Силезии циклом картин этого художника[9]. В Бжеге фрески заполняют почти весь интерьер костела Вознесения Святого Креста. Мы видим их на главной алтарной стене, арочных сводах нефа и пресвитерии, на сводах часовен и эмпор, оконных наличниках. Рисунки на стенах окружают зрителя практически со всех сторон[10]. После входа в костел посетителя поражает огромных размеров иллюзионистическая архитектура алтаря, которая занимает всю северную стену пресвитерии. Она является фоном для настоящего алтаря, который имеет скромные размеры. Центральное место в этом иллюзионистическом алтаре занимает сцена Вознесения Святого Креста.  Здесь мы найдем также изображения святых покровителей Общества Иисуса -  святых Игнатия и Ксаверия – в группе представленных людей. На верхнем уровне мы видим монограммуIHS в обрамлении лучей. Иллюзионистический алтарь Ян Кубен закончил около 1740 года.[11]

            Как пишет Р. Новак: «Ключом к прочтению всей программы картин является содержание картуша с латинской надписью на гербе, отделяющем неф от пресвитерии, который в сочетании с содержанием второго, расположенного в похожем гербе, отделяющем неф от музыкального хора, позволяет прочитать смысл всей программы настенных фресок:

SICUT MOYSES / EXALTAVIT SERPENTEM / IN DESERTO / ITA

EXALTARI / OPORTET / FILIUM HOMINIS (Joh. 3, 14)

UT OMNIS / QUI CREDIT IN IPSUM / NON PEREAT / ET HABEAT / VITAM / AETERNAM

А как Моисей возвысил змею на пустыне, так должно быть возвышенному Сыну Человеческому, чтобы каждый, кто него верит, не погиб, но имел жизнь вечную[12].

            Согласно этому посланию, главная картина¸ изображенная на огромных размеров нефе, представляет Поклонение Святому Кресту. Ее содержание  тесно перекликается со сценой Вознесения Креста в пресвитерии[13].  

            Интересные сцены находятся в часовнях по обеим сторонам от пресвитерии. С западной стороны на сводах видна Святая Троица, а также сцена посещения ангелами Авраама. На гербе между сводами видим очередную латинскую надпись:

BENEDICTA SIT / SANCTA CREATRIX / ET GUBERNATRIX / OMNIUM SANCTA ET INDIVIDUA / TRINITAS

Пусть будет хвала неделимой Святой Троице, которая все создала, поддерживает и управляет[14]

 

            В переходах аркад находятся изображения: Поимка Христа, Падение под крестом, Смерть на кресте, Приговор Христа, Избиение и Тайные страдания. На стене трехстрельчатого свода находится надпись:

BENEDICTA / FILIA TUA DOMINO / QUIA PER / TE / FRUCTUM / VITAE COMMUNICA / VIMUS

Пусть будет благословлена дочь Твоя перед Господом, потому что через нее мы получили плод жизни[15]

            «Похожую схему применил художник для украшения соседствующих с нефом часовен. Рисунки на стенах в форме удлиненных прямоугольников со срезанными углами, заключенные в профилированные обрамления, коричнево-золотые и зеленые поочередно, представляют сцены из жития святых. Их развития в форме мелких […] сценок в форме медальонов украшают оконные рамы, по три на каждой из них. Крайние внешние партии сводов  украшает ленточный орнамент, связанный со стилизованными растительными и геометрическими мотивами. Короткие стороны рисунков «поддерживают»  иллюзионистические карнизы, оживленные цветами.

            С западной стороны с севера на юг:

1.                 Часовня св. Игнатия Лойолы. Фреска на своде представляет святого, одетого в черную рясу. Левой рукой он обнимает крест с фигурой Распятого, который обращается к нему. На заднем плане мотив полукруглой балюстрады, увенчанной по бокам цветочными вазами. В глубине заросли, а выше – пухлые ангелочки на фоне голубого неба.[…].

2.                 Часовня св. Иосифа. На своде ангел объявляет Иосифу о зачатии Марии. На оси рисунка, немного слева, мы видим святого в положении полулежа, богато накрытого драпированной золотой и фиолетовой материей […]. С противоположной стороны, слева, художник поместил мастерскую столяра с инструментами. Над ней богато драпированная зеленая занавесь. […].

3.                 Часовня св. Леопольда. Рисунок на стене представляет маркграфа Леопольда, одетого в длинный плащ и пелерину из горностая, окруженного толпой людей, которым он раздает милостыню.  С правой стороны сверху среди облаков – ангелочек, который держит над головой святого нимб, а также Богоматерь с распятием и открытой книгой с цитатой из Библии. На оконных рамах – святой, наблюдающий вознесение креста, Леопольд, на пожертвования которого был построен монастырь Клостернойбург (Klosterneuburg) возле Вены, и святой, принимающий причастие.»[16].          

            На восточной стороне находятся:

1. Часовня св. Франциска Ксаверия, где на плафоне изображен святой с воздетыми руками, погруженный в молитву.
2. Часовня св. Яна Непомуцена, где святой изображен перед представшим ему ангелом с распятием.
3. Часовня св. Карла Борромео. Здесь святой одет в сутану, стихарь и красную накидку. Он во главе процессии несет большой крест[17].

«Очередной группой рисунков, идейно связанных со сценой триумфа креста и его возвышения в центральной сцене свода нефа, является группа фресок, украшающих своды эмпор. Рисунки заполняют поля в форме прямоугольника с полукругом законченными короткими сторонами и углами, заполненными цветочными мотивами. Представляют [они] историю древа Креста, на котором повисло тело Христа. Такой цикл является единственным на Силезии такого типа целостным представлением легенды о Кресте. В полукруглых полях, расположенных над проходами к отдельным эмпорам, размещены надписи на латинском и немецком языках, относящиеся к сценам на сводах. Чтобы сохранить хронологию представленных событий, следует осматривать и считывать их попеременно, начиная с южной эмпоры на западной стороне […]:

1.     Император Константин Великий побеждает под знаком креста своего врага Максенция в битве возле Мулвийского моста.

2.     Император Константин после победы с триумфальным походом въезжает в Рим.

3.     Мать Константина св. Елена находит древо Креста с таблицейINRI во время своего паломничества на Святую Землю.

4.      Идентификация древа Креста через чудесное исцеление больного.

5.     Жена императора Елена как пожертвовавшая на строительство храма  Святого Креста в Иерусалиме, которое было начато в 327 г. н.э.

6.     Император Константин как пожертвовавший на строительство Базилики Святого Креста, построенной в […] Палаццо Сессориана в Риме.

7.     Языческое население поклоняется Святому Кресту после его кражи из Иерусалима персидским королем ХосроемII (Chosroes)  в 614 г. н.э. 

8.     Возвращение креста и освобождение патриарха Иерусалима Захарии императором Гераклием в 628 г. н.э.

9.     Император Гераклий указывает больным и бедным на древо креста – сокровище христианского мира.

10. Император Гераклий в одежде путника, несущий, как Христос, крест на гору Голгофа»[18].           

            Стоит добавить, что среди фресок на сводах костела находится изображение императора Константина Великого в рыцарской одежде, сидящего на боевом коне и смотрящего на небо в направлении знака Креста с надписьюIN HOC SIGNO VINCES[19]. Другая фреска на своде представляет римскую базилику, строительство которой было финансировано Еленой, матерью Константина Великого, в честь реликвий Честного Креста. В середине изображения находится план строения с надписью:

BASILICA / S. CRUCIS IN / SESSORIANO / ROMA[20].

           На южной стене бжегского храма, скрытой за органом, есть надпись, касающаяся всей фресок в целом:

PICTURAM HUIUS TEMPLI AD MAIOREM DEI GLORIAM ET SANCTAE CRUCIS HONOREM FINIVIT QUAEDAM MANUS SOCIETATIS JESU 25.NOV. 1745

Рисунки костела на славу Бога и Св. Креста выполнил член Общества Иисуса и закончил 25 ноября 1745

            Как пишет И. Плазак: «Полихромия бжегского костела является единственным сохранившимся творением Яна Кубена на наших землях. Мы не знаем ни его картин маслом, ни рисунков, хотя он, наверняка, их делал. […] Возможно, к оригинальным работам Кубена относится одна из картин маслом, украшающих костел, с изображением Посещения у Девы Марии, на что указывало бы определенное сходство с фресками художника»[21].

            Так характеризует декорации костела в Бжеге Мечислав Злата, автор монографии этого города:

            «Нетипичный в своей стройности интерьер, кроме этого, имеет все черты архитектуры позднего барокко: ее подвижность, введение вместо плоских стен волнистых поверхностей  и сильно выдвинутых карнизов, расширение интерьера иллюзионистическими художественными пространствами. Мощные колонны определяют с боков главное пространство. Зажатые между колоннами неглубокие боковые часовни контрастно подчеркивают величие нефа. Подчинение этого пространства алтарю производится через перспективное схождение линий и ритмов на высоте эмпор. Волнистая линия темной балюстрады и нарастающий ритм сильно выдвинутых карнизов ведут к алтарю, но одновременно обозначают границы реального и видимого пространств, прикосновение сферы пребывания человека и бесконечной сферы небес. На этой границе проникают друг в друга творения архитектора и художника, создавая великий театр триумфального Костела, который должен поразить воображение величием, иллюзией и богатством. Интерьер костела в стиле барокко должен служить не тихому созерцанию – как готический собор – а поражать величием и богатством, беспокоить подвижностью и восхищать видениями, созданными долотом, а особенно кистью. Костел бжегских иезуитов располагает всеми художественными средствами  для создания именно такого религиозного переживания. Человек, пораженный уже на входе серьезностью и красотой бело-золотых стен и алтарей, должен был переводить свои глаза по стройным пилястрам и колоннам вверх и, поддаваясь раскачке и музыкальному ритму волнистых эмпор и карнизов, втягиваться в неземную сферу, показанную художником на своде. Благодаря мастерскому владению перспективой и сокращениями, художник эпохи барокко получил возможность стереть границы между реальностью и иллюзионистическим пространством. Над карнизами колонн мы видим их иллюзорные продолжения, архитектуру, за которой открывается освещенное небо, с облаками и группами святых, удаляющихся вглубь и окружающих Крест, которому поклоняются.

            Не только иллюзорность сценографии, встроенной в рамки архитектуры, подсказывает здесь ассоциацию с театром. Этому способствует и характер представленных картин, а еще более их расположение, логичная последовательность сцен, развивающих во времени определенную целостность.»[22].

            Как оценить творчество Яна Кубена? Здесь также стоит попросить помощи у Игнатия Плазака: «Среди действующих на Силезии сторонников архитектурного направления иллюзионистического живописи вXVIII веке […], наш художник был.

            Не смотря на размах и величие, которые впечатляют в бжегской полихромии при первом столкновении, у нее нет той огромной свободы и одновременно драматического напряжения, которыми характеризуются, например, творения более высокого художественного ранга – декорации Космы Д. Асама в Легницком Поле. Хотя тема главных изображений на обеих фресках похожа […], о каких-либо аналогиях не может быть и речи. Композиция Асама является творением оригинальным, а рисунки Кубена – транспозицией гениального итальянца. В любом случае, однако, рисунки мастера Кубена являются интересным звеном в целостном развития настенных декораций эпохи барокко на Силезии […]”[23].                     

 

***

           

            Прекрасные изображения императора Константина Великого и св. Елены на фресках в костеле Вознесения Святого Креста в Бжеге, несомненно, свидетельствуютo постоянном присутствии творческой рефлексии над христианской древностью на территории Опольской Силезии в период католической реформыXVIII в. Иллюзионистическая живопись Кубена является прекрасным сочетанием глубоко пережитой католической духовности и гениальностью художника – визионера.